Кто добрался до Марса раньше всех? Азиатский спор.

Азиатская космическая гонка поднялась на новую ступень. 1 октября Китай запустил свой второй лунный аппарат — «Чанъэ-2». «Чанъэ-1» был отправлен в полёт три года назад.
Полёты в космос имеют большое пропагандистское значение и влияют на восприятие страны в мире. Никита Хрущёв первым из мировых лидеров понял это.

Полёт «Спутника-1» в 1957 году стал шоком для всего мира, дав в руки Кремля огромной силы идейное оружие. Запад чуть было не счёл, что Советы его безнадёжно перегнали по части научно-технического прогресса. Если Эйзенхауэр и выразил недоумение по поводу визгов в печати относительно спутника, то его преемник Кеннеди сделал выводы и запустил через несколько месяцев после инаугурации самый дорогой научный проект в истории США — программу «Аполлон». Американцам было незачем лететь на Луну, куда вполне можно было послать автоматы, но соображения национального престижа вынудили их потратить 24,5 млрд долларов.

Сегодня история отчасти повторяется. США в этом году объявили о том, что отказываются от программы «Созвездие», предусматривавшей создание нового пилотируемого корабля и полёт на Луну человека. После последнего полёта шаттла в истекающем году у Америки вообще отсутствуют возможности для вывода своих астронавтов на Международную космическую станцию, и она целиком и полностью оказывается в зависимости от России. Франция отказалась от национальной космической программы, растворившись в рамках Европейского космического агентства.

Старые космические державы отошли на второй план, вперёд рвутся новые государства, по преимуществу азиатские. Довольно жёсткое геополитическое противостояние между стремительно выдвигающимися на первые роли силами находит своё отражение и в космосе.

Главных азиатских держав сегодня три, и все трое имеют свои собственные лунные программы. Гонку инициировала Япония, послав ещё в 1990 году маленький спутник «Хагоромо» к нашей соседке, став таким образом третьей страной, сумевшей достичь Луны. Затем наступила длительная пауза, вплоть до 2007 года, когда аппараты отправили и Китай, и Япония («Кагуя»), а на следующий год к ним присоединилась Индия, запустившая «Чандраян-1». Все они успешно выполнили намеченные программы, подтвердив высокий технологический уровень создавших их стран. Что и требовалось доказать.



Говорить о большом научном интересе в отношении лунных, да и вообще космических, программ, по крайней мере Индии и Китая, не приходится. Имея сотни миллионов нищих граждан, они не могут тратить миллиарды из соображений чистой науки. Интерес, во-первых, политический, во-вторых, прикладной технологический. Космос теснейшим образом связан с оборонкой, почти все ракетные технологии — двойного применения, гражданского и военного.

Недаром запуск Ираном своего первого спутника «Омид» в 2009 году вызвал столько опасений.

Тегеран недвусмысленно показал, что обладает ракетой, способной нанести удар за тысячи километров. Таким образом, на примере Ирана хорошо видно, как, став космической державой, страна резко повышает свой статус. Государство, предшествующее ему в череде стран, запустивших своими силами спутник, Израиль, вообще с самого начала не скрывал сугубо военной направленности своей космической программы. Все самостоятельно им запущенные ИСЗ («Офек») были разведывательного назначения и считаются одними из лучших мире в классе спутников-шпионов. Причём Израилю пришлось запускать ракеты против вращения Земли, чтобы их полёт проходил над Средиземным морем, а не над враждебными арабскими соседями.

Даже Япония, которой по конституции запрещены военные приготовления, ввиду угрозы со стороны Северной Кореи, чьи ракеты во время испытаний перелетают через её архипелаг, вынуждена задумываться о противодействии Пхеньяну и уже создала свою группировку разведывательных спутников, предназначение которых — мониторинг северокорейской активности.

Также политика Пхеньяна толкает на собственную космическую программу и Сеул. Южная Корея заключила договор с ГКНПЦ им. Хруничева о содействии в создании ракеты-носителя KSLV-1. Правда, оба её запуска в 2009 и 2010 году окончились неудачей, но сомнений в том, что в недалёком будущем Южная Корея станет десятой космической державой, нет.

Как в своё время геополитическое противостояние с Израилем подтолкнуло ракетную программу Ирана, так и на Корейском полуострове одна сторона тянет за собой другую. Любопытная закономерность просматривается на примере соперничества двух величайших держав Азии. Индия создала атомную бомбу ровно через 10 лет после Китая (1964 — 1974). С таким же временным лагом (1970 — 1980) она идёт по части запуска ИСЗ. Из туманных намёков индийцев следует, что и человека собственными силами они планируют запустить примерно с таким же лагом, то есть где-то в 2013-м, раз китайцы сделали это в 2003-м. Зато Луна предоставила Дели прекрасную возможность почти догнать Поднебесную и не уступать ей.

Стоит иметь в виду, что сам факт запуска спутника мало о чём говорит. СССР, отправляя в полёт Гагарина, был технологически и экономически отсталым государством, где в тот момент большинство населения жило в убогих домах без канализации. Точно так же никому не придёт в голову ставить Иран выше Германии или Италии только на том основании, что эти государства не имеют собственных ракет-носителей. Более того, совсем нельзя исключать возможности того, что в ближайшее время Северная Корея таки запустит спутник на орбиту, о чём она не раз заявляла, но что ей никак не удавалось. Максимальным сосредоточением всех ресурсов государства вполне возможно создать атомную бомбу или космическую ракету даже при общей технической убогости. Пример СССР при Хрущёве и Китая при Мао это ярко доказывает. Можно вспомнить слова президента Пакистана Зульфикара Бхутто, сказавшего, что пакистанцы готовы есть траву, но получить ядерное оружие. И ведь получили! Вспомним и афганских, сирийских, монгольских и вьетнамских космонавтов, запущенных с Байконура.



Однако, что ни говори, космические полёты действуют на впечатлительные умы, а правительства готовы щедро инвестировать в национальный престиж. Тут уместно сравнить ситуацию со строительством небоскрёбов. Последние полтора десятилетия именно Азия удерживает первенство по их возведению. Для небольших Малайзии, Тайваня и ОАЭ принципиально важно было быть последовательно мировыми рекордсменами по этажности зданий. Башни Петронас, Тайпей-101, Бурдж-Дубай символизировали успехи и возможности этих государств.

И Малайзии, и Тайваню, и ОАЭ, равно как ещё десятку стран Азии, вполне по силам профинансировать национальную программу по полёту в космос. Сам факт, что это сделал крошечный и по территории (половина Московской области), и по населению (меньше Бельгии) Израиль, говорит, что это не такое уж хитрое дело. Просто для них военный аспект либо не так важен, как для еврейского государства, либо они находятся под чьим-то «зонтиком». Впрочем, Индонезия пообещала сделать это уже в 2012—2014 году.

Соперничество в космосе порождает замысловатые альянсы. Израиль пользуется услугами Индии, в том числе для запуска своих спутников-шпионов, вызывая тем самым обеспокоенность иранцев. Последних (исламских фундаменталистов!) консультирует коммунистическая Северная Корея, передающая им советские технологии 50—60-х годов.

Полёты японцев, китайцев и индийцев, равно как запуски американских LCROSS и LRO в прошлом году, означают возвращение интереса человечества к Луне спустя 40 лет после «Аполлона». Многие уже забеспокоились, что ненасытный Китай собирается разрабатывать лунные запасы редких металлов и минералов, в том числе гелия-3, рассматриваемого в качестве термоядерного топлива. Об эксплуатации природных богатств Луны говорить пока не приходится — это было бы безумно дорого. Просто азиатские страны спешат обозначить и зафиксировать свои права на спутник Земли подобно тому, как в 50-е СССР посылал корабли к Антарктиде не столько ради научных целей или престижа, сколько для того, чтобы подтвердить свои притязания на снежный континент про запас, чтобы его не обошли в будущем.

Ролик интересный сам по себе.