Древние пищевые цепочки оказались похожи на современные

Древние экосистемы довольно быстро пришли в себя после одного из массовых вымираний, приобретя такую же архитектуру пищевых цепей, как и в современных экосообществах.

Внутри любой экосистемы виды живых существ связаны друг с другом как звенья пищевой цепочки: олень ест траву, волк ест оленя, а бактерии потом едят то, что осталось от волка, оленя и недоеденной травы. Пищевые цепочки позволяют понять, как энергия путешествует по экосистеме, как экосистема работает и всё ли с ней в порядке.

Но ведь жизнь возникла не вчера и не позавчера. А это значит, что и миллионы лет назад уже существовали пищевые цепи. Конечно, тогда виды живых существ были другие, некоторые успели благополучно вымереть, но, как полагают исследователи из Института Санта-Фе (США), структура пищевых цепей с тех пор не сильно изменилась.



Структура эоценовых пищевых цепей в экосистемах озера (слева) и леса (справа). Зелёным обозначены растения, водоросли, синим — бактерии и грибы, жёлтым — беспозвоночные, оранжевым — позвоночные. (Илл. Jennifer A. Dunne / Santa Fe Institute.)

«С тех пор» — это со времён эоцена, который начался 56 и закончился 33,9 млн лет назад. Исследователи работали с палеонтологическими находками, выкопанными в карьере Мессель, — всего около 700 видов, которых удалось распределить между озёрной экосистемой и лесной. Структуру пищевых цепочек восстанавливали на основании таких данных, как число хищников, травоядных и всеядных, характер пищевой специализации вида, длина пищевой цепочки и т. д. Информацию эту можно было получить, анализируя систематическое положение видов животных: например, в лесной экосистеме оказалось 630 зоологических и ботанических таксонов, образующих 5 534 пищевых связи. Озёрная экосистема была попроще — всего 94 таксона и 517 связей.

Сравнив получившуюся картину эоценовых пищевых цепей с современными, учёные пришли к выводу, что в целом структура экосистем за это время не так уж изменилась — во всяком случае в озёрах и лесах. Накануне эоцена случилось одно из крупнейших массовых вымираний, мел-палеогеновое; то, что тогдашние экосистемы довольно быстро восстановили свою структуру, которая оказалась ещё и довольно схожей с современной, очевидно, говорит о каких-то преимуществах именно такого экологического устройства.

Конечно, можно сказать, что мы не знаем, насколько полная картина у нас перед глазами, — ведь ископаемые останки не дошли и не могли дойти до нас во всей полноте. Однако карьер Мессель в этом смысле представляет собой уникальное явление: во-первых, на его территории вымирание произошло относительно быстро, то есть это такой стоп-кадр (в палеонтологических масштабах, разумеется), а во-вторых, останки тут сохранились настолько хорошо, что порой можно даже сказать, кого и что ела та или иная особь перед смертью. Словом, эоценовые пищевые цепи, восстановленные палеобиологами, похоже, вполне достоверны.